Взяла у LLlYCTPblU, надеюсь, он не против...
Знаете, почему самоубийцы не попадают в рай? Нет, не оттого, что лишили себя жизни, дарованную им Богом.
Их наказывают за чужие жизни… Жизни близких людей. За причиненное им горе…
Сколько прошло времени с того дня, я уже не помню. Время для меня больше не существует. Здесь его нет…
Ясчитала причины, по которым сделала это, вескими. Мне казалось, что этоединственный выход. Но теперь я понимаю, что просто не пыталась найтидругие пути.
Я сделала так, как было проще всего… проще для меня…
Теперьчто-то изменить невозможно. Одним легким движением я лишила шансов насчастье не только себя, но и тех, чью любовь я не сумела оценитьвовремя.
И сейчас у меня нет оправданий…
Вспышка света… Вдали промелькнули огни ночных домов. От них режет глаза.
Прихожу в себя. Попыталась встать – нестерпимая боль во всем теле. Еле сдерживая крик, все же встаю.
Осмотрелась вокруг. Не понимаю! Где я?! Пройдя пару шагов, до меня доходит:
«Это парк. Но как я тут оказалась???»
Я не могла что-либо понять. Весь день как будто выпал из памяти. Не помню абсолютно ничего.
Идя по аллее, замечаю, что вокруг нет ни одного прохожего. Интересно, сколько сейчас времени? Не припомню, чтоб парк был пуст.
Вдругза спиной я услышала шорох. Обернувшись, вижу на скамейке маленькогокудрявого мальчика, лет пяти. Странно. Готова поспорить, что его толькочто тут не было. С минуту я ждала, не появятся ли вслед за ним хотькто-нибудь из взрослых. Не может же ребенок быть один в столь позднеевремя. Но ничего такого не произошло.
Тогда я осторожно подошла и села рядом.
- Привет, малыш. Ты потерялся? – тихо спрашиваю я.
- Нет, – ответил мальчуган, даже не посмотрев на меня.
- Где же твои родители? Почему ты один?
- Я ждал тебя, – сказал он и поднял на меня большие карие глаза.
Ответ меня слегка удивил, но я не придала этому никакого значения. Мало ли чего могут сказать дети?
- Как тебя зовут?
- Не знаю.
- Но мама же тебя как-то называет? – рассеяно спросила я.
- Никак. У меня ее нет, – грустно ответил малыш.
Наступила пауза. Я не знала, что же мне делать дальше. Оставить ребенка в такой поздний час одного я не могла.
- Я хочу тебе что-то показать – внезапно сказал мальчик и вскочил со скамейки.
Я взяла его за руку, и мы пошли по парку. Спустя некоторое время мы оказались возле моего дома.
- Ты здесь живешь? – снова спрашиваю я малыша.
- Нет.
- А где? – я присела перед ним на корточки. – Куда нам идти?
- Уже никуда, – ответил он, вертя в руках игрушечную машинку.
Я хотела спросить еще что-то, но в этот момент раздался пронзительный крик. Я посмотрела в ту сторону, откуда он донесся.
Кричаладевушка. Она стояла в компании молодежи. На лице у нее застыл ужас. Онауказывала куда-то наверх, пытаясь сказать что-то.
Проследив за еежестом, я оцепенела: в освещенном пролете окна на восьмом этаже стояладевушка. Спустя мгновение она сделала шаг.
Мое сердце похолодело.Вокруг тут же поднялась суета: кто кричал, чтоб вызвали скорую, ктокинулся оказывать первую помощь. А я не могла оторвать взгляд от окна.
Вэту секунду мне казалась, что я не слышу ничего, кроме бешеного биениясобственного сердца… и не видела ничего… кроме света из окна квартирына восьмом этаже… моей квартиры…
Каждая минута, каждая секунда того вечера стала для меня нескончаемым кошмаром, память о котором не стереть никаким способом.
Окровавленное тело у отца на руках… мама и сестра в слезах… оглушительный вой сирены скорой помощи…
Бегу по улице прочь от своего дома. По щекам катятся слезы. Бешеный ветер безжалостно бьет по лицу.
Выбившись из сил, падаю на холодную землю. Задыхаясь, стираю слезы ладонью.
Вдруг рядом замечаю мальчика… того же мальчика…
- Что происходит?– хриплым голосом спрашиваю я
- А ты разве не понимаешь? – наивно говорит малыш.
Отрицательно качаю головой: не хочу понимать!
- Ты умерла.
- Что?! – становится еще тяжелее дышать – Это не правда!!! Ты все врешь!!! Так не бывает… Слышишь?! Не бывает!!!
Срываюсь на крик, хочу убежать. Но вопрос за спиной заставляет остановиться.
- Разве ты не этого хотела? Разве ты не для этого покончила с собой?
Вголову ударяет резкая боль и перед глазами проносятся картинкипрошедшего дня: школа, вопящая классуха, насмешливые взглядыодноклассников, скандал с мамой, слезы… карниз и ослепляющие огниночного города…
- Почему…
- Почему ты здесь? А чего ты ждала? – рассмеялся мальчишка.
- Я не знаю… я думала, что больше не будет боли… я хотела прекратить это кошмар…
- Ты ошиблась.
- Но почему?! Разве я мало страдала?! За что мне это?!
- За что? – удивляется он – Хорошо. Я покажу тебе.
Мы молча идем по какой-то улице. Вскоре перед нами возникает серое здание. Это больница.
- Зачем мы здесь?
- Так надо. Идем.
Входим и поднимаемся на второй этаж. Над входом весит табличка «Реанимационное отделение».
Дальшеярко освещенный коридор. Белые двери с номерами палат. Возле одной изтаких дверей сидит отец, обхватив голову руками. Он плачет.
Ятолько однажды видела, как плачет мой отец. Тогда погиб его лучшийдруг. Мне было больно видеть его таким. А теперь? Теперь причиной егослез была я.
В следующую секунду из палаты вышел человек в беломхалате. Папа поднялся ему на встречу и что-то тихо спросил. В ответ тотпокачал головой:
- Мы не в силах что-либо сделать. Ее мозг мертв. Вам остается решать: отключить систему или нет.
Отец опустился обратно на стул. Его лицо стало бледным, как мел.
- Господи!!! За что?! – коридор наполнился рыданиями.
- Пойдемте, – тихо сказал врач. – Вам надо успокоиться.
Онкуда-то увел его. По моим щекам покатились слезы. В груди сталоневыносимо больно. Я хотела пойти за ними, но малыш меня остановил:
- Нам сюда.
Он ввел меня в палату.
На кровати лежала я. Рядом сидела мама и сестра.
Я просидела с ними до утра… В 10:15 все было кончено… мое сердце остановилось… навсегда…
Похороны были на новом кладбище. Мы стояли в стороне от всей процессии.
Холодный осенний ветер бил в лицо. По телу пробежали мурашки.
Я посмотрела на пустырь вокруг. Не одного, даже самого маленького, деревца. Здесь все было мертвым.
Подойдя ближе к месту, я рассмотрела среди толпы Алешку.
- Что он тут делает? – в недоумении спросила я.
- Он пришел попрощаться с тобой, – ответил он.
- Но почему? Почему он здесь??
- Потому что ты ему была дорога…
-Что?! Нет! Ты ошибаешься.
- Почему? - наивно спросил малыш.
- Потому что он ко мне ни разу не подошел! Потому что я ему не нравлюсь…
- Это не так. Человек не всегда способен понять другого человека. Здесь ошиблась ты.
Тыбоялась с ним заговорить. А почему ты думаешь, что он не боялся? Тыделала вид, что не замечаешь его. Так как он мог узнать, что нравитсятебе? Его пугало то, что ты посмеешься над его чувствами.
- Это не честно! Я не знала… - я опустилась на холодную землю.
Ветереще беспощадней хлестал по лицу. Я смотрела на Алешку, который тихостоял в окружении людей. Все они пришли проститься со мной. Всем имсейчас было плохо.
Я читала на лице Алешки печаль, безграничную боль.
- Лешка, миленький… - тихо прошептала я. – Ну почему все так…
Очереднойпорыв ветра, в этот момент Он повернулся в мою сторону. На секунду мнепоказалось, что он смотрит прямо на меня, мне в глаза… Полный отчаяниявзгляд…
Он упал на колени рядом с могилой и по его щекам побежали слезы.
- Я отомщу.
Шёпот молитвы в каменных стенах, лезвие бритвы на тонких венах...
Омертвевшиелистья плавно ложились под ноги. Странно, сейчас только начало осени, алистья почему-то были какими-то черными и уже совершенно безжизненными.Они мертво лежали под ногами.
Вдруг чей-то голос где-то неподалекупривлек мое внимание. На скамейках детской площадке сидела компаниямолодежи. Я отошла в тень высокого дерева, хотя понимала, что меня ибез этого никто не увидит.
Он сидит в компании изрядно подвыпивших приятелей. Хотя сам мало от них отстал: в руке полупустая бутылка водки.
Ярко раскрашенная малолетка вешается ему на шею, что-то пискляво сюсюкая.
- Отвали, – грубо бросает он ей в лицо.
- У! Малыш сердится! – девушка, видимо, не из понятливых – Малыш не хочет развлекаться???
- Отъе**сь, сказал! – рыкнул парень и с силой толкнул от себя малолетку. Та с визгом вскочила со скамейки:
- Ты ох**л!!!
Компания закатилась пьяным смехом. Лишь на его лице оставалось хмурое выражение.
Прямые черты красивого лица… карий затуманенный взгляд в одну точку… И бутылка водки, крепко сжатая в руке.
-Эй, Малый! – так его звали все вокруг. Лишь для меня он был простоАлешкой. Самым любимым и родным. – Ты чего? Обкурился что ль?
Приятель хлопнул его по плечу. Малый сделал большой глоток и ничего не ответил.
- Да оставь ты его! – сказал Олег. – Не видишь, наш Малый в унынии!
- Это он из-за той серой мыши страдает, – ехидно прошипела девка и прижалась к Олегу.
- Какой? – не понял парень, сидевший рядом с Малым.
- Той, что с окна сиганула.
- Гонишь! – заржал тот. – Мал, ты че? Правда?
- Заткнись, – прохрипел Малый.
- Чего? Ты на меня из-за этой сучки так?! Малый, не гони!
- Это все из-за вас! Вы ее довели!
Он ударил первым, завязалась драка… Кто-то достал нож… Но он не отступился…
Спустя несколько минут он медленно упал на холодную землю, покрытую мертвой листвой. Подбежав к нему, я рухнула на колени.
- Нет… Господи… что же ты наделал…
Я тщетно пыталась закрыть рукой рану возле сердца. Что может сделать призрак? Ничего.
- Боже!!! – дикие крики отразились от темного неба. – Оставь ему жизнь…
Япосмотрела в его глаза. Таких ясных глаз я не видела ни у кого. И кактогда на кладбище, сейчас он смотрела на меня. И сейчас он меня видел.
- Алешка… - прошептала я. – Держись, умоляю тебя! Ты должен жить…
С его ресниц сорвалась кристальная слеза.
- Прости - еле слышно прошептал он. Больше не было ни слова.
Никто так и не пришел, не спас его. Бог меня больше не слышал.
Когда ночь начала становиться серой и появились первые лучи бесцветного рассвета, ко мне подошел тот же малыш.
- Пойдем. Нам пора.
- Нет. Я не оставлю его.
- Ты не можешь остаться. Пойдем.
Черезкакое-то время мы услышали, как где-то за спиной раздались крики.Видимо первые прохожие нашли его. Безжизненное тело на холодной земле.Того, кого я так любила. Кого я больше никогда не увижу. Чья смерть –моя вина…
Прошел наверно уже ни один месяц, может даже ни один год.
Часто бываю дома. У мамы. Подолгу сижу в углу на кухне и смотрю, как она плачет в темноте. Пока никто не видит.
Она очень состарилась. А глаза стали такими грустными, в них читалась усталость. От слез, горя…
Ноона все еще держится. Ради сестры. Она целыми днями бывает у Кати,помогая с детьми. А потом приходит домой и плачет… каждый вечер.
Апапы больше нет… Он не справился с болью. Он стал много пить, оченьмного. Он винил маму в том, что она была со мной очень строга. Онистали постоянно ругаться, потом он напивался, садился в машину и ехал,куда глаза глядят. Однажды он не вернулся.
Был гололед. Машинузанесло, и он не справился с управлением. Вылетев на встречную полосу,он врезался в грузовик. Смерть наступила мгновенно.
После этого маму положили в больницу с сердечным приступом.
Малыш больше не приходит. Его забрали…
Однажды он пришел и сказал, что нам пора прощаться. Скоро ему дадут жизнь. И он больше не может быть со мной.
Теперья знаю его имя… Владик… Когда-то давно я мечтала, что у меня будетребенок… сын… и его обязательно будут звать Влад. Маленький кудрявыймальчонка, с огромными карими глазенками…
Бесшумно иду по серому городу. Вокруг никого.
Иногдавсплывают картинки моей жизни. Они как черно-белое кино. Тогда я и незнала, что все это было со мной, не замечала тех счастливых минут.
Ятоскую по краскам. По чистому голубому небу… по стаям весенних птиц… попушистому новогоднему снегу… по всему, что я потеряла…
Скучаю поулыбке мамы… По ее материнской любви… Скучаю по сестре… Я иногда вижуее… вижу, как растут ее дочки, маленькие, непоседливые… Как бы я хотелабыть с ними рядом.
Как бы хотела вернуть отца и Алешку… Но я немогу этого… Никто не может… Я виновата в этих смертях и ничего не могус этим сделать…
Знаете, почему самоубийцы не попадают в рай? Нет, не оттого, что лишили себя жизни, дарованную им Богом.
Их наказывают за чужие жизни… Жизни близких людей. За причиненное им горе…
Сколько прошло времени с того дня, я уже не помню. Время для меня больше не существует. Здесь его нет…
Ясчитала причины, по которым сделала это, вескими. Мне казалось, что этоединственный выход. Но теперь я понимаю, что просто не пыталась найтидругие пути.
Я сделала так, как было проще всего… проще для меня…
Теперьчто-то изменить невозможно. Одним легким движением я лишила шансов насчастье не только себя, но и тех, чью любовь я не сумела оценитьвовремя.
И сейчас у меня нет оправданий…
Последнее,что я слышала, - пронзительный крик. Чей? Не знаю. Еще было ощущениеполета. Но такое короткое, что его практически невозможно уловить…
Больше ничего… Вспышка света… Вдали промелькнули огни ночных домов. От них режет глаза.
Прихожу в себя. Попыталась встать – нестерпимая боль во всем теле. Еле сдерживая крик, все же встаю.
Осмотрелась вокруг. Не понимаю! Где я?! Пройдя пару шагов, до меня доходит:
«Это парк. Но как я тут оказалась???»
Я не могла что-либо понять. Весь день как будто выпал из памяти. Не помню абсолютно ничего.
Идя по аллее, замечаю, что вокруг нет ни одного прохожего. Интересно, сколько сейчас времени? Не припомню, чтоб парк был пуст.
Вдругза спиной я услышала шорох. Обернувшись, вижу на скамейке маленькогокудрявого мальчика, лет пяти. Странно. Готова поспорить, что его толькочто тут не было. С минуту я ждала, не появятся ли вслед за ним хотькто-нибудь из взрослых. Не может же ребенок быть один в столь позднеевремя. Но ничего такого не произошло.
Тогда я осторожно подошла и села рядом.
- Привет, малыш. Ты потерялся? – тихо спрашиваю я.
- Нет, – ответил мальчуган, даже не посмотрев на меня.
- Где же твои родители? Почему ты один?
- Я ждал тебя, – сказал он и поднял на меня большие карие глаза.
Ответ меня слегка удивил, но я не придала этому никакого значения. Мало ли чего могут сказать дети?
- Как тебя зовут?
- Не знаю.
- Но мама же тебя как-то называет? – рассеяно спросила я.
- Никак. У меня ее нет, – грустно ответил малыш.
Наступила пауза. Я не знала, что же мне делать дальше. Оставить ребенка в такой поздний час одного я не могла.
- Я хочу тебе что-то показать – внезапно сказал мальчик и вскочил со скамейки.
Я взяла его за руку, и мы пошли по парку. Спустя некоторое время мы оказались возле моего дома.
- Ты здесь живешь? – снова спрашиваю я малыша.
- Нет.
- А где? – я присела перед ним на корточки. – Куда нам идти?
- Уже никуда, – ответил он, вертя в руках игрушечную машинку.
Я хотела спросить еще что-то, но в этот момент раздался пронзительный крик. Я посмотрела в ту сторону, откуда он донесся.
Кричаладевушка. Она стояла в компании молодежи. На лице у нее застыл ужас. Онауказывала куда-то наверх, пытаясь сказать что-то.
Проследив за еежестом, я оцепенела: в освещенном пролете окна на восьмом этаже стояладевушка. Спустя мгновение она сделала шаг.
Мое сердце похолодело.Вокруг тут же поднялась суета: кто кричал, чтоб вызвали скорую, ктокинулся оказывать первую помощь. А я не могла оторвать взгляд от окна.
Вэту секунду мне казалась, что я не слышу ничего, кроме бешеного биениясобственного сердца… и не видела ничего… кроме света из окна квартирына восьмом этаже… моей квартиры…
Каждая минута, каждая секунда того вечера стала для меня нескончаемым кошмаром, память о котором не стереть никаким способом.
Окровавленное тело у отца на руках… мама и сестра в слезах… оглушительный вой сирены скорой помощи…
Бегу по улице прочь от своего дома. По щекам катятся слезы. Бешеный ветер безжалостно бьет по лицу.
Выбившись из сил, падаю на холодную землю. Задыхаясь, стираю слезы ладонью.
Вдруг рядом замечаю мальчика… того же мальчика…
- Что происходит?– хриплым голосом спрашиваю я
- А ты разве не понимаешь? – наивно говорит малыш.
Отрицательно качаю головой: не хочу понимать!
- Ты умерла.
- Что?! – становится еще тяжелее дышать – Это не правда!!! Ты все врешь!!! Так не бывает… Слышишь?! Не бывает!!!
Срываюсь на крик, хочу убежать. Но вопрос за спиной заставляет остановиться.
- Разве ты не этого хотела? Разве ты не для этого покончила с собой?
Вголову ударяет резкая боль и перед глазами проносятся картинкипрошедшего дня: школа, вопящая классуха, насмешливые взглядыодноклассников, скандал с мамой, слезы… карниз и ослепляющие огниночного города…
- Почему…
- Почему ты здесь? А чего ты ждала? – рассмеялся мальчишка.
- Я не знаю… я думала, что больше не будет боли… я хотела прекратить это кошмар…
- Ты ошиблась.
- Но почему?! Разве я мало страдала?! За что мне это?!
- За что? – удивляется он – Хорошо. Я покажу тебе.
Мы молча идем по какой-то улице. Вскоре перед нами возникает серое здание. Это больница.
- Зачем мы здесь?
- Так надо. Идем.
Входим и поднимаемся на второй этаж. Над входом весит табличка «Реанимационное отделение».
Дальшеярко освещенный коридор. Белые двери с номерами палат. Возле одной изтаких дверей сидит отец, обхватив голову руками. Он плачет.
Ятолько однажды видела, как плачет мой отец. Тогда погиб его лучшийдруг. Мне было больно видеть его таким. А теперь? Теперь причиной егослез была я.
В следующую секунду из палаты вышел человек в беломхалате. Папа поднялся ему на встречу и что-то тихо спросил. В ответ тотпокачал головой:
- Мы не в силах что-либо сделать. Ее мозг мертв. Вам остается решать: отключить систему или нет.
Отец опустился обратно на стул. Его лицо стало бледным, как мел.
- Господи!!! За что?! – коридор наполнился рыданиями.
- Пойдемте, – тихо сказал врач. – Вам надо успокоиться.
Онкуда-то увел его. По моим щекам покатились слезы. В груди сталоневыносимо больно. Я хотела пойти за ними, но малыш меня остановил:
- Нам сюда.
Он ввел меня в палату.
На кровати лежала я. Рядом сидела мама и сестра.
Я просидела с ними до утра… В 10:15 все было кончено… мое сердце остановилось… навсегда…
Похороны были на новом кладбище. Мы стояли в стороне от всей процессии.
Холодный осенний ветер бил в лицо. По телу пробежали мурашки.
Я посмотрела на пустырь вокруг. Не одного, даже самого маленького, деревца. Здесь все было мертвым.
Подойдя ближе к месту, я рассмотрела среди толпы Алешку.
- Что он тут делает? – в недоумении спросила я.
- Он пришел попрощаться с тобой, – ответил он.
- Но почему? Почему он здесь??
- Потому что ты ему была дорога…
-Что?! Нет! Ты ошибаешься.
- Почему? - наивно спросил малыш.
- Потому что он ко мне ни разу не подошел! Потому что я ему не нравлюсь…
- Это не так. Человек не всегда способен понять другого человека. Здесь ошиблась ты.
Тыбоялась с ним заговорить. А почему ты думаешь, что он не боялся? Тыделала вид, что не замечаешь его. Так как он мог узнать, что нравитсятебе? Его пугало то, что ты посмеешься над его чувствами.
- Это не честно! Я не знала… - я опустилась на холодную землю.
Ветереще беспощадней хлестал по лицу. Я смотрела на Алешку, который тихостоял в окружении людей. Все они пришли проститься со мной. Всем имсейчас было плохо.
Я читала на лице Алешки печаль, безграничную боль.
- Лешка, миленький… - тихо прошептала я. – Ну почему все так…
Очереднойпорыв ветра, в этот момент Он повернулся в мою сторону. На секунду мнепоказалось, что он смотрит прямо на меня, мне в глаза… Полный отчаяниявзгляд…
Он упал на колени рядом с могилой и по его щекам побежали слезы.
- Я отомщу.
Шёпот молитвы в каменных стенах, лезвие бритвы на тонких венах...
Омертвевшиелистья плавно ложились под ноги. Странно, сейчас только начало осени, алистья почему-то были какими-то черными и уже совершенно безжизненными.Они мертво лежали под ногами.
Вдруг чей-то голос где-то неподалекупривлек мое внимание. На скамейках детской площадке сидела компаниямолодежи. Я отошла в тень высокого дерева, хотя понимала, что меня ибез этого никто не увидит.
Он сидит в компании изрядно подвыпивших приятелей. Хотя сам мало от них отстал: в руке полупустая бутылка водки.
Ярко раскрашенная малолетка вешается ему на шею, что-то пискляво сюсюкая.
- Отвали, – грубо бросает он ей в лицо.
- У! Малыш сердится! – девушка, видимо, не из понятливых – Малыш не хочет развлекаться???
- Отъе**сь, сказал! – рыкнул парень и с силой толкнул от себя малолетку. Та с визгом вскочила со скамейки:
- Ты ох**л!!!
Компания закатилась пьяным смехом. Лишь на его лице оставалось хмурое выражение.
Прямые черты красивого лица… карий затуманенный взгляд в одну точку… И бутылка водки, крепко сжатая в руке.
-Эй, Малый! – так его звали все вокруг. Лишь для меня он был простоАлешкой. Самым любимым и родным. – Ты чего? Обкурился что ль?
Приятель хлопнул его по плечу. Малый сделал большой глоток и ничего не ответил.
- Да оставь ты его! – сказал Олег. – Не видишь, наш Малый в унынии!
- Это он из-за той серой мыши страдает, – ехидно прошипела девка и прижалась к Олегу.
- Какой? – не понял парень, сидевший рядом с Малым.
- Той, что с окна сиганула.
- Гонишь! – заржал тот. – Мал, ты че? Правда?
- Заткнись, – прохрипел Малый.
- Чего? Ты на меня из-за этой сучки так?! Малый, не гони!
- Это все из-за вас! Вы ее довели!
Он ударил первым, завязалась драка… Кто-то достал нож… Но он не отступился…
Спустя несколько минут он медленно упал на холодную землю, покрытую мертвой листвой. Подбежав к нему, я рухнула на колени.
- Нет… Господи… что же ты наделал…
Я тщетно пыталась закрыть рукой рану возле сердца. Что может сделать призрак? Ничего.
- Боже!!! – дикие крики отразились от темного неба. – Оставь ему жизнь…
Япосмотрела в его глаза. Таких ясных глаз я не видела ни у кого. И кактогда на кладбище, сейчас он смотрела на меня. И сейчас он меня видел.
- Алешка… - прошептала я. – Держись, умоляю тебя! Ты должен жить…
С его ресниц сорвалась кристальная слеза.
- Прости - еле слышно прошептал он. Больше не было ни слова.
Никто так и не пришел, не спас его. Бог меня больше не слышал.
Когда ночь начала становиться серой и появились первые лучи бесцветного рассвета, ко мне подошел тот же малыш.
- Пойдем. Нам пора.
- Нет. Я не оставлю его.
- Ты не можешь остаться. Пойдем.
Черезкакое-то время мы услышали, как где-то за спиной раздались крики.Видимо первые прохожие нашли его. Безжизненное тело на холодной земле.Того, кого я так любила. Кого я больше никогда не увижу. Чья смерть –моя вина…
Прошел наверно уже ни один месяц, может даже ни один год.
Часто бываю дома. У мамы. Подолгу сижу в углу на кухне и смотрю, как она плачет в темноте. Пока никто не видит.
Она очень состарилась. А глаза стали такими грустными, в них читалась усталость. От слез, горя…
Ноона все еще держится. Ради сестры. Она целыми днями бывает у Кати,помогая с детьми. А потом приходит домой и плачет… каждый вечер.
Апапы больше нет… Он не справился с болью. Он стал много пить, оченьмного. Он винил маму в том, что она была со мной очень строга. Онистали постоянно ругаться, потом он напивался, садился в машину и ехал,куда глаза глядят. Однажды он не вернулся.
Был гололед. Машинузанесло, и он не справился с управлением. Вылетев на встречную полосу,он врезался в грузовик. Смерть наступила мгновенно.
После этого маму положили в больницу с сердечным приступом.
Малыш больше не приходит. Его забрали…
Однажды он пришел и сказал, что нам пора прощаться. Скоро ему дадут жизнь. И он больше не может быть со мной.
Теперья знаю его имя… Владик… Когда-то давно я мечтала, что у меня будетребенок… сын… и его обязательно будут звать Влад. Маленький кудрявыймальчонка, с огромными карими глазенками…
Бесшумно иду по серому городу. Вокруг никого.
Иногдавсплывают картинки моей жизни. Они как черно-белое кино. Тогда я и незнала, что все это было со мной, не замечала тех счастливых минут.
Ятоскую по краскам. По чистому голубому небу… по стаям весенних птиц… попушистому новогоднему снегу… по всему, что я потеряла…
Скучаю поулыбке мамы… По ее материнской любви… Скучаю по сестре… Я иногда вижуее… вижу, как растут ее дочки, маленькие, непоседливые… Как бы я хотелабыть с ними рядом.
Как бы хотела вернуть отца и Алешку… Но я немогу этого… Никто не может… Я виновата в этих смертях и ничего не могус этим сделать…
Я считала себя несчастной, ядумала, что могу распоряжаться своей никчемной жизнью как хочу, ведьона МОЯ. А она оказалась не только моей…